История блюда

Уха на петушином (индюшином) бульоне издревле носила названия "Архиерейская", "Монастырская", "Царская". По одной из версий считается, что название "архиерейская" уха получила в честь первых своих потребителей. Мол, монахи так начальство свое за нос водили: уха на курином бульоне вкуснее и сытнее, чем на рыбном, а в пост блюдо разрешенное.

Но есть и другая легенда, о том как поспорили поп и купец, у кого уха вкуснее будет. Поп осетра не пожалел и стерляди, а купец просто на курином бульоне уху сварил. Поп ее съел, тарелку вылизал, деньги за пари заплатил, продолжили они с купцом по водочке, да тот и проговорился. И чтобы скандал замять и деньги не возвращать, решено было уху называть по-поповски или по-монастырски.

Еще более живописен второй вариант той же легенды: Поспорили генерал-губернатор с архиереем (оба не дураки выпить-закусить), у кого уха вкуснее. У генерал-губернатора вышло лучше, да настолько, что архиерей пошёл на кухню и самолично справился у повара о секретах приготовления шедевра. Повар, будучи из потомков авраамовых, с молоком матери впитал, что куриный бульон, вернее, петушиный — основа основ любого супа, и клялся костьми предков, что не имел в виду дурного, а хотел, как лучше. В результате пришлось ему поднатаскать монастырского коллегу, и уха стала зваться "архиерейской", потому что генерал-губернатор, отспорив сто рублей золотом, вынужден был хранить молчание, дабы не быть уличённым в мошенничестве.

Есть еще версия, что архиерейскую уху монахи Соловецкого монастыря изобрели и возили Петру в бочках, потому называли ее то по-монастырски, а то и по-царски.